Людмила Хитяева

Людмила Хитяева: «Слава Богу, я до сих пор востребована».

Актёрский штат Киностудии имени Горького насчитывал несколько десятков человек, среди которых были как популярные, так и малоизвестные широкому кругу зрителей артисты. В разное время там состояли Пётр Алейников, Валентина Телегина, Михаил Кузнецов, Вячеслав Тихонов, Николай Ерёменко, Николай Бурляев, Ариадна Шенгелая и другие. И, безусловно, настоящим украшением Киностудии имени Горького была Людмила Ивановна Хитяева, одна из самых ярких актрис отечественного кинематографа. Вся её судьба была неразрывно связана со студией, которой она отдала около сорока лет, сначала работая по договорам, затем – состоя в актёрском штате.

 — Людмила Ивановна, Ваш дебют в кино состоялся на Киностудии имени Горького в фильме Исидора Анненского «Екатерина Воронина», сделавший Вас популярной.

— Меня пригласили играть Екатерину Воронину из Нижнего Новгорода, из Театра драмы. Представители съёмочной группы побывали на спектакле «В нашем доме», поставленного по пьесе местного драматурга Фёдорова, где я играла жену Стаханова, одну из главных ролей. И порекомендовал меня в «Екатерину Воронину» сам автор сценария Анатолий Рыбаков, видевший меня в нескольких спектаклях. Но это мне уже потом передали.

Ввиду плотной занятости в репертуаре театра меня не хотели отпускать на съёмки, но наш мудрый художественный руководитель Покровский, подумав, дал своё согласие. «Когда ты будешь очень популярной, а ты будешь популярной, не забудь, что твои корни в Нижнем Новгороде, где ты родилась как актриса на сцене Театра драмы», — сказал он.

Вечером я играла спектакль, потом садилась в поезд, приезжала в Москву на съёмочную площадку и включалась в работу. Мне хватало на это сил только благодаря молодости.

 — Будучи успешной театральной актрисой, почему Вы всё-таки решили оставить театр ради кино?

— Дело в том, что после «Екатерины Ворониной» я сразу, без проб, была утверждена Сергеем Герасимовым на роль Дарьи в «Тихий дон». Затем последовали «Кочубей», «Поднятая целина», «Евдокия», «Вечера на хуторе близ Диканьки», и совмещать работу в кино с игрой на сцене я не могла уже чисто физически. Решила оставить театр, откуда меня не хотели отпускать. К сожалению, Покровского к тому моменту не стало. А пришедший на его место новый режиссёр, пригрозил мне: «Я Вам сделаю жёлтый билет, Вы предаёте театр». На что я ему ответила: «Я не предаю театр, я на некоторое время беру отпуск – а это большая разница». Ну, не любили тогда режиссёры расставаться с актёрами, занятыми в репертуаре. Но кинематограф меня украл.

 — Людмила Ивановна, Вы долгое время работали на Киностудии имени Горького, актёрский штат которой был достаточно многочисленным. Отличалось ли чем-то Ваше положение, одной из ведущих актрис, от положения менее известных актёров?

— Я тогда этого не ощущала, так как ко мне все хорошо относились. Во время съёмок в «Екатерине Ворониной» я получила высшую категорию оплаты, что тогда полагалось только народным артистам, таким как Борис Андреев и Николай Крючков.

Мне повезло – я снималась в главных ролях. Но были актёры, которые играли только вторые роли и эпизоды. Многие из них уходили работать на дубляж, который давал им заработок. Но чтобы они нищенствовали, как сейчас – такого никогда не было!

 — Вы снимались в фильмах-сказках двух абсолютно разных режиссёров – Александра Роу и Геннадия Васильева. Что Вы можете сказать о стиле их работы?

— Роу был больше сказочником, чистым кинематографистом. А Гена – более классическим, пришедшим из театра. У него были вкус и мера. И все те картины, которые они сняли, вошли в золотой фонд нашего кино.

 — Вы много снимались в фильмах других киностудий. Какие из этих работ Вам запомнились больше всего?

— Я снималась на «Ленфильме» в «Кочубее» и «Поднятой целине», играла двух казачек. В первом – кубанскую, во втором – донскую. А всего я сыграла пять казачек, за что с подачи губернатора Краснодарского края Александра Ткачёва мне вручили грант и большую красивую статуэтку.

 — В девяностые годы, когда отечественный кинематограф стал приходить в упадок, положение студийных актёров каким-то образом изменилось?

— В девяностые годы положение не только актёров, но и представителей других творческих профессий было катастрофическим. Всё рухнуло, ничего не было. В 1992 году на Киностудию имени Горького приехал какой-то иностранец и начал снимать фильм, названия которого я уже не помню. Меня пригласили туда на роль врача, назначили десять съёмочных дней, за каждый из которых заплатили по пятьсот долларов. А картина была о бомжах. И многие известные актёры, фамилии которых я называть не буду, от отчаяния согласились играть бомжей и жили в вагончике. Я пришла на съёмку в шубе, и меня этот режиссёр спросил: «Зачем Вы такая шикарная?». Я ему ответила: «А что, я должна изображать врача в отрепьях?». Мне дали какую-то поношенную шубку, поверх которой я одела халат и в таком виде играла врача.

Актёрский штат Киностудии имени Горького, в итоге, расформировали. Туда пришла какая-то шпана, сделала на студии склад. А сейчас там арендует павильоны телеканал «Россия-1». Меня уже несколько раз приглашали туда в качестве эксперта в ток-шоу.

 — Людмила Ивановна, из того, что сейчас демонстрируется на экранах телевидения и кинотеатров, Вас что-нибудь привлекает?

— Какие-то фильмы – да, когда их снимают хорошие режиссёры. Например, Усков и Краснопольский, чей фильм «Дом с лилиями» мне очень понравился. Или картины, где снимаются Женя Миронов и Володя Машков. А так, в основном, это, простите, суррогат, штамповки. Когда актёр снимается в трёхстах сериях, он разве что-нибудь соображает? Какое тут мастерство? Дай Бог, только выучить текст и его оттарабанить.

 — Вы сейчас отказываетесь от ролей?

— Когда одну очень известную актрису, которая теперь занимается ресторанным бизнесом, спросили, почему она не снимается, она ответила: «А кого я буду играть? Мать киллера?». И когда меня приглашают на роль какой-нибудь предводительницы братков, я всегда говорю: «Да что вы, ребята? Разве я не в своём уме?». У меня есть своё доброе имя, свой уровень, ниже которого я не собираюсь опускаться. И откуда я знаю, какие режиссёры берутся это снимать?

В 2003 году я снялась в картине «Покаянная любовь» у режиссёра Василия Панина. Там был хороший состав, я и Ирина Скобцева играли дворянок, матерей. Но вот, что мне не понравилось в этих съёмках. После того, как мы с Ирой предварительно отрепетировали свою сцену, пришёл Панин и сказал, что этот текст мы говорить не будем. На что я возмутилась: «Как? Каждый текст надо отрепетировать, чтобы он был органичный. А это получается, газета «Известия»? Мы будем тарабанить текст?». Что это за искусство? Когда мы с Герасимовым работали, то по два дня репетировали каждый эпизод. Потому и получилось произведение искусства.

Вот и делайте вывод, что сегодня может нравиться.

 — Людмила Ивановна, а что Вы думаете о современном театральном искусстве?

— Вы знаете, я очень люблю смотреть спектакли Малого театра и Театра имени Вахтангова, сохранившие классические театральные традиции и близкие мне по духу. И не люблю театры, которые переиначивают наших классиков. Толстой должен быть Толстым, Чехов – Чеховым, Горький – Горьким. Зачем всё ломать и переделывать?

 — Людмила Ивановна, что лично для Вас значит Киностудия имени Горького?

— Видите, какое совпадение: город Горький, Горьковский театр драмы, Киностудия имени Горького. Всё связано с именем Горького. У меня не горькая, а прекрасная, радостная судьба. И замечательные светлые воспоминания о Киностудии имени Горького. Мне было там комфортно, уютно, я всегда была там обласкана. Там были сняты мои самые лучшие и яркие картины.

 — Что бы Вы сегодня пожелали самой себе?

— Слава Богу, я до сих пор востребована, у меня большая занятость. Я езжу на творческие встречи и фестивали, наслаждаюсь общением со зрителем. Картины с моим участием постоянно показывают по телевидению. Мне не на что жаловаться.

2015 год.